5 ноября в Кремле прошла церемония вручения верительных грамот. Послы иностранных государств вручают верительные грамоты Владимиру Путину раз в полгода. И в этот раз почти все было радикально иначе, чем в прошлый. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников фиксирует различия.
Можно сказать, что наступили старые новые времена. То есть впервые после ковидной эпохи каждый посол лично вручил Владимиру Путину верительную грамоту, а также сфотографировался с ним. И это можно считать просто прорывом в организации церемонии, а то и в межгосударственных отношениях.
Ведь послы, по данным “Ъ”, не сдавали никаких тестов, как и секретари посольств, которым посчастливилось побывать на церемонии в Александровском зале Кремля. Журналисты, правда, сдавали и в какой-то момент смешались с секретарями (и нас, в отличие от них, тщательно проверили), но все-таки не с самими послами, как раньше.
Причем последние несколько лет у журналистов была эксклюзивная возможность провести с послами, не побоюсь этого слова, по часу в Георгиевском зале Кремля, где послы ожидают начала церемонии с кофе, чаем и пирожными. Можно было обо всем их расспросить. Вряд ли все они от этого получали удовольствие, но смотрелось все как в демократическом государстве. Да и не в каждом демократическом такое практикуется. Короче говоря, открытость была обескураживающая и беспрецедентная.
Но на этом все. Теперь нас снова отделили от послов системой бархатных канатиков. Они проходили в Александровский зал на церемонию через Георгиевский зал, мы — через Малахитовую гостиную.
Так уже было когда-то, лет пять назад — и показалось, что тогда мы, смеясь, расстались с прошлым. А теперь вернулись со слезами на глазах.
Между тем послы без нас не скучали. Для них провели экскурсию по Георгиевскому залу.
— Именно здесь,— рассказывала экскурсантам сотрудник Большого Кремлевского дворца Марина Михайлова,— состоялась церемония первой встречи главы Советского государства с главами иностранных государств, прибывающими с официальным визитом…
Ближе всех к культовому экскурсоводу Марине Михайловой стоял и внимательней всех слушал странный на первый взгляд человек в накидке из разноцветных перьев (в основном темных и, кажется, орлиных) поверх пиджака. На вручение верительных грамот вообще-то все наряжаются кто как может, то есть приходят в неповторимом национальном убранстве, но эта накидка даже на фоне одежды африканских лидеров производила сильное впечатление и вызывала только один вопрос. Нет, не зачем, а откуда этот человек? Вскоре выяснилось, что это посол, конечно, Новой Зеландии. Все, слава богу, разъяснилось с накидкой к общему облегчению.
Впрочем, и в ней посол орлом все равно не выглядел.
За несколько минут до начала церемонии послы вошли в Александровский зал. Им следовало образовать каре, ибо они не помещались в одну линейку по ширине зала. Дисциплинированней всех проявила себя посол Израиля в России Симона Гальперин, сразу вставшая куда надо, то есть туда, где был самый угол каре, и сразу оказавшаяся в опасной близости от журналистов за канатиком. Впрочем, ее прикрыл собой посол Японии Акира Муто, прекрасно говоривший по-русски и не отказывавший во внимании моим коллегам. Он стоял первым по счету.
Вообще, складывалось такое впечатление, что послов установили в соответствии с русским алфавитом, причем начали с конца: строй начинался с посла Японии, вручавшего верительную грамоту первым, а заканчивался послами Армении и Азербайджана, которые казались такими же неразлучными (или даже обреченными быть, а не казаться рядом), как лидеры их стран на саммите БРИКС в Казани и на всех остальных саммитах.
Не побоюсь и перечислю вручантов поименно, ибо полный список всегда интересен магией имен и стран:
господа Акира Муто (Япония), Сара Тейлор (Канада), Симона Гальперин (Израиль), Кармело Ингуанез (Мальта), Тит Линн Оун (Мьянма), Аристид Рапугдудба Людовик Тапсоба (Буркина-Фасо), Чеонг Лун Лай (Малайзия), Иван Орлич (Босния и Герцеговина), Генц Пецани (Албания), Марк Джулиан Трейнор (Новая Зеландия), Винай Кумар (Индия), Энрике Игнасио Феррер Виейра (Аргентина), Александр Николаевич Рогожник (Белоруссия), Чечилия Пиччони (Италия), Рикардо Мартинес Васкес (Испания), Джулиан Клэр (Ирландия), Йеспер Вар (Дания), Мишель Рене Жеребцофф (Бельгия), Йоаннеке Марейке Балфоорт (Нидерланды), Питер Мутуку Матуки (Кения), Сипхандон Ойбуабудди (Лаос), Кубанычбек Кенешович Боконтаев (Киргизия), Марья Элина Лиивала (Финляндия), Генет Тешоме Жирру (Эфиопия), Марк Грей Маронгве (Зимбабве), Исса Абду Сидику (Нигер), Гурген Бабкенович Арсенян (Армения), Рахман Сахибович Мустафаев (Азербайджан).
Так вот, посол Японии принял на себя главный удар из-за канатиков.
И я уже слышал, как он объясняет, что начать заново переговоры о мирном договоре между Японией и Россией мешает военный конфликт на Украине.
На вопрос, означает ли это, что даже когда Россия победит, то это, значит, не помешает таким переговорам, господин Муто отвечал, что любые переговоры возможны только после «преодоления конфликта», из чего я делал справедливый вывод, что не все переговоры, как принято думать, предшествуют преодолению конфликта и являются залогом и единственным способом его преодоления.
К тому же кто бы говорил: с Японией у России, как известно, мирного договора нет до сих пор.
Я между тем интересовался, будет ли Владимир Путин, как раньше (раз уж почти все вернулось в этой церемонии на круги своя), пить с послами шампанское сразу после вручения: это ведь была одна из отмененных ковидом важнейших частей церемонии. И тут я выяснил, что нет, не будет. До этого, значит, еще не дошло. Да и, строго говоря, не с кем было, кроме посла Белоруссии и пары (именно что неразлучной) послов из стран СНГ. Хотя нет: с послом Индии — за честь.
Церемония вручения верительных грамот заняла немало времени: посол должен из своей шеренги дойти до Владимира Путина, остановиться в нескольких метрах, притормозить, поклониться или хотя бы кивнуть (нет, Сара Тейлор из Канады не смогла себя заставить), а затем пожать руку российскому президенту и сфотографироваться с ним.
Причем поведение некоторых послов было как всегда непредсказуемым, причем, полагаю, и для них самих. Так, все тот же господин Муто, подойдя к Владимиру Путину, стал что-то нашептывать ему, словно пытаясь решить вопрос со своим мирным договором на самом деле задолго до подписания мирного договора с Украиной, а сфотографировавшись, с удвоенной силой продолжил свои дипломатические усилия. Это было необычно. Так же потом поступил еще один из африканских послов.
Фотографируясь, посол Италии миниатюрная Чечилия Пиччони в юбке заметно выше колен и улыбающийся Владимир Путин смотрелись как пара.
Марья Элина Лиивала из Финляндии поделилась с Владимиром Путиным вымученной улыбкой, которую будто корова языком слизнула, как только она отвернулась от него и пошла к себе в шеренгу.
Министр иностранных дел России Сергей Лавров, стоявший вместе с помощником президента Юрием Ушаковым чуть сзади президента, мне казалось, физически страдает, что, поворачиваясь для фотографирования с Владимиром Путиным, послы встают спиной к нему чуть не вплотную (потому что для каждого из них, конечно, теперь существовал только человек рядом с ними, то есть слева, и об остальных они даже не успевали и не хотели думать) и нарушают его личное, суверенное пространство.
Вообще, может, после долгого перерыва, но церемония вручения грамот смотрелась по-военному и напоминала учения на плацу, на которых лучше выглядел и в конечном счете выигрывал тот, у кого в прямом смысле слова круче осанка да тверже шаг.
Владимир Путин в своей традиционной речи не обратился адресно к каждому послу с кратеньким анализом двусторонних отношений и растущего товарооборота, а предпочел со всеми обсудить все сразу.
Президент не мог отказать себе в удовольствии напомнить им об успехе саммита БРИКС в Казани:
— Он стал кульминацией российского председательства в объединении (БРИКС.— А. К.) и заметным событием в мировом политическом календаре… Всего в Казань приехали делегации 35 стран и шести международных организаций. Столь широкая география свидетельствует об интересе к деятельности БРИКС и к налаживанию взаимодействия с нашим объединением со стороны государств, проводящих подлинно независимую, суверенную политику.
Было бы странно, если бы господин Путин промолчал о ситуации на Украине:
— Что касается Украины, то мы, безусловно, ценим искреннее желание партнеров по БРИКС содействовать мирному урегулированию сложившейся ситуации. Неоднократно говорил, что Россия не только готова к переговорам, но на известном этапе, в самом начале этого конфликта, вела эти переговоры, и даже был выработан взаимоприемлемый договор, парафированный с украинской стороны. Однако украинская сторона — по совету извне, об этом заявили официальные лица Украины — этот договор отвергла. Взятый рядом западных государств (представленных и на этой церемонии.— А. К.) и по сути враждебный курс на эскалацию и затягивание украинского конфликта — имея в виду нанести нашей стране «стратегическое поражение» — глубоко ошибочен! — воскликнул Владимир Путин.— Такие иллюзорные расчеты могут строить только те, кто не знает и не хочет знать историю России, не принимает во внимание единство (накануне праздник-то был.— А. К.), силу духа и сплоченность российского народа!
Тут российский президент и вовсе поименно перечислил все недружественные страны церемонии:
— В сегодняшней церемонии принимают участие послы Японии, Канады, Мальты, Албании, Новой Зеландии, Италии, Испании, Ирландии, Дании, Бельгии, Нидерландов и Финляндии. Не открою секрета, если скажу, что двусторонние контакты между нашими странами сведены к минимуму как по линии официальных, так и деловых и общественных кругов. Заморожено взаимодействие по важным международным и региональным вопросам. Между тем Россия всегда была и остается привержена логике взаимовыгодного сотрудничества и не стремится к конфронтации.
То есть в этот раз Владимир Путин был более миролюбив, чем в прошлый.
Отдельного обращения удостоилась Симона Гальперин:
— Поскольку здесь присутствует посол Государства Израиль, скажу, что Россия прилагает активные усилия, чтобы не дать нынешнему обострению палестино-израильского конфликта перерасти в большую войну на Ближнем Востоке. Убеждены, что вернуть стороны на путь примирения, добиться устойчивого и долгосрочного урегулирования можно только на общепризнанной международно-правовой основе. И ключевым условием для восстановления мира в регионе является реализация «формулы двух государств», одобренной резолюциями Совета Безопасности и Генеральной ассамблеи ООН.
Таким образом, ключевым условием является то, против чего энергично возражает Израиль и представляющая его Симона Гальперин.
Но есть и хорошее, а главное — хорошие:
— В этом зале — и послы дружественных, настроенных на взаимодействие с нами Мьянмы, Буркина-Фасо, Малайзии, Боснии и Герцеговины, Индии, Аргентины, Кении, Лаоса, Эфиопии, Нигера и Зимбабве! — с удовлетворением констатировал Владимир Путин.— Сотрудничество России с этими странами носит многоплановый, взаимовыгодный, по-настоящему партнерский характер, строится на основе уважения суверенных интересов друг друга! Естественно, мы будем и далее поощрять развитие двусторонних контактов в политике и экономике, в гуманитарной сфере, в области культуры, спорта и образования.
Да, есть с кого брать пример остальным.
При этом вне конкурса идет, конечно, Белоруссия:
— Обращаясь к послу Белоруссии (который после фотографирования с Владимиром Путиным приложил, прощаясь с ним, руку куда чуть ниже сердца, то есть ближе к желудку, что в целом и совершенно понятно.— А. К.), хотел бы особо подчеркнуть, что в последнее время братские российско-белорусские отношения приобрели действительно высокую динамику… Пользуясь случаем, пожелаю белорусским друзьям успешного проведения запланированных на январь следующего года президентских выборов.
С этого момента подготовка к выборам в Белоруссии стартовала и в России.
Напоследок Владимир Путин пожелал всем самого доброго и вышел, сказав несколько слов Сергею Лаврову — похоже, насчет того, что хочет с ним переговорить.
Тяжелая дверь за Владимиром Путиным давно закрылась, а послы еще некоторое время дисциплинированно стояли в линейку. Честное слово, я такое видел, только когда Ким Чен Ын провожал Владимира Путина в аэропорту Пхеньяна.
А я застал в дверях Александровского зала посла Армении Гургена Арсеняна, которого спросил о давно наболевшем:
— Будет ли Армения работать над освобождением таких политзаключенных, которых Азербайджан считает, очевидно, военнопленными, как Рубен Варданян?
В конце концов, на саммите БРИКС президент Азербайджана Ильхам Алиев сам спрашивал своего коллегу, премьера Армении Никола Пашиняна, почему тот не поднимает вопрос о Рубене Варданяне и его товарищах.
— Для нас нету отличий между нашими гражданами,— отвечал Гурген Арсенян.— Если есть заключенные, то мы работаем над тем, чтобы освободить всех наших граждан.
Но я и не спрашивал об освобождении одного Рубена Варданяна.
— Мы работаем с азербайджанскими контрагентами, объясняя им, что эти люди тоже являются гражданами Армении. Эти люди являются армянами! — для ясности пояснил Гурген Арсенян.— Тот факт, что мы идем к мирному договору, начинается с шагов, которые должны быть оценены.
Гурген Арсенян выражался туманно.
— Есть движение? — спросил я посла Армении, если уж он заговорил про шаги.
— Я думаю, этот вопрос надо дать нашим коллегам из Азербайджана, потому что мы делаем то, что в наших силах. Остальное — компетенция азербайджанских властей. Во всяком случае, мы понимаем и они понимают. То есть такой шаг будет сильно помогать примирению обеих наций.
Таким образом, движения нет.
